Написал статью: Opanasenko
Николай Малинин. Метрополь. Московская легенда, 2015
5 октября 2015 года вышла в свет книга Николая Малинина «Метрополь. Московская легенда». Исследование журналиста, куратора и историка архитектуры посвящено легендарной гостинице, построенной в 1899–1905 годах Вильямом Валькотом по инициативе знаменитого мецената Саввы Мамонтова. В создании архитектурного шедевра эпохи модерна принимали участие прославленные художники, а его строительство сопровождалось множеством интриг и увлекательных историй. Специально для «Артгида» автор выбрал для публикации одну из глав книги, посвященных декору фасадов «Метрополя».
 Здание гостиницы «Метрополь». Архивная фотография
Музей под открытым небом
Карниз, отделяющий верхний уровень «Метрополя», неслучаен именно здесь: он не только символизирует переход к новому смысловому уровню — миру пластических искусств, но и отмечает высоту гостиницы Челышева — то есть фиксирует прежние габариты площади. Проходя вровень с отметкой крыши Малого театра, он как бы извиняется за увеличившийся объем новостройки и дает намек внимательному взгляду, способному прочесть прошлое места.
Обложка книги Николая Малинина «Метрополь. Московская легенда». М., 2015
Майолика же продолжается над карнизом еще одним фризом, а выше начинается самая загадочная история: вереница полуодетых женщин. Мужчин, впрочем, здесь тоже можно обнаружить, но они явно не главные герои. Они — статисты, призванные оттенить красоту женщины.
«Секрет успеха, который сразу приобрел новый стиль, — писал журнал “Зодчий”, — несомненно, заключается в том, что в основание его были взяты линии, связанные с наиболее приятными для человека воспоминаниями, это линии рассыпанной на подушке упругой пряди молодых волос»...
Это, конечно, эвфемизм.
Да, модерн начался с афиш, которые Альфонс Муха рисовал для театра Сары Бернар. И в них женские волосы растекались по всем листу, сплетались с линиями платьев, превращались в цветы, становились декоративным мотивом. Но подразумевается под этим женщина как таковая, именно волнующий изгиб ее тела становится кривой линией модерна.
И если в архитектуре самого здания «Метрополя» текучих линий немного, то барельефы с лихвой восполняют этот пробел, демонстрируя источник вдохновения модерна с плакатной наглядностью.
Фрагмент фасада гостиницы «Метрополь» и Большой театр. Фото: Екатерина Барер
ХХ столетие стало «веком секса», и сегодня откровенность этих барельефов кажется милой и наивной. Но тогда! Тогда это воспринималось как неслыханная дерзость и попрание всех норм.
Казалось бы, обнаженная скульптура была в искусстве всегда, в том числе — и в архитектуре, в частности на стенах многих российских домов, построенных в XIX веке. Но одно дело — бесстрастный, апеллирующий к идеалам античности декор эклектики. И совсем другое — томная, волнующая, эротичная пластика барельефов «Метрополя»! Наметанный взгляд москвичей сразу оценил реалистичность их образов — равно как и их эмоциональность; толков барельефы в городе породили немало, о них писали, на них ругались — так же, как триста лет назад на обнаженные статуи Галовэя на Спасской башне.
(Год спустя по эскизу Васнецова Андреев делает Георгия Победоносца для фасада Третьяковской галереи, но лепит его с настоящей лошади и натурщика, поэтому образ получается тоже слишком натуралистичным — а не «пряничной доской», как мыслил художник Валентин Серов, член Попечительского совета галереи.
ВВЕРХ
|
